В 2003 г. Семён поступил на фортепианный факультет Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова, который блестяще закончил в 2008 г., продолжив образование в аспирантуре. Аспирантура увенчалась защитой кандидатской диссертации по редакциям произведений Ф. Шопена в 2016 г. С этого же времени начинается на редкость разносторонняя деятельность С. В. Заборина.
Он становится дипломантом и лауреатом всероссийских и международных конкурсов, преподаёт на кафедре фортепиано в Санкт-Петербургском государственном институте культуры и на кафедре концертмейстерского мастерства Санкт-Петербургской государственной консерватории (с 2019 г. - доцент, с мая 2020 г. - заведующий кафедрой), много играет как концертмейстер и постоянно выступает с докладами на музыковедческих конференциях.
В 2019 г., параллельно со всеми этими заботами, С. Заборин вновь стал студентом, поступив на композиторский факультет родной консерватории в класс С. М. Слонимского. В своей музыкантской универсальности, желании и умении «объять необъятное» Семён и Сергей Михайлович были удивительно похожи. Им не довелось долго общаться лично, но время, проведённое в классе любимого профессора, было исключительно ценным для С. Заборина. В память об ушедшем учителе он написал небольшую, но ёмкую и точную по мысли статью.

Рыцарь петербургской культуры

Трудно писать о Сергее Михайловиче и понимать, что его нет. Очень ясно звучит внутри его голос, с неизменным вопросом: «Ну, что нового», «что смешного»? Его характерная интонация благородной доброй иронии не изменилась даже во время тяжелой болезни. Очень зримо представляется палата в Центре им. Вредена, в деталях запомнилась последняя беседа. Хотя, таковой она не казалась: мы сказали друг другу обычное: «До свидания!» и, очевидно, когда-нибудь снова встретимся. Я в это верю.

С.М. Слонимский был наставником для нескольких поколений музыкантов, не только композиторов, но и исполнителей. На его Музыкальных собраниях в Камерном зале консерватории воспитывались не только слушатели, но и участники концертных программ, среди которых было много студентов и аспирантов. Это были уроки, на которых мы вслушивались в музыку ленинградских композиторов поколения учителей Сергея Михайловича, в русскую музыку XIX века, на которых формировалось мировоззрение, воспитывалось столь нужное молодому музыканту чувство справедливости. На этих уроках мы учились воспринимать тон «петербургского камертона», который задавал нам Сергей Михайлович своим отношением к русской музыкальной культуре.

Особые воспоминания для меня – подготовка и исполнение его камерно-вокальных сочинений. Дважды, в Малом зале филармонии (2017) и в Концертном зале консерватории (2018) звучал вокальный цикл «Песни вольницы» с Ларисой Поминовой и Юрием Власовым. Многократно исполняли мы романсы из вокальных циклов на стихи А. Кольцова, Г. Ибсена, О. Мандельштама с Сергеем Муравьевым. В камерном варианте звучали фрагменты из опер «Гамлет», «Король Лир», «Видения Иоанна Грозного». На каждом из этих концертов композитор был в зале от начала и до конца вечера. Присутствие Слонимского в зале не подавляло, а вдохновляло, заставляло раскрыть самые сильные наши творческие качества.

Сергей Михайлович сам был великолепным пианистом, исключительно хорошо знал голос и мог точным кратким замечанием направить исполнителей на нужную стезю. Перед выступлением мы нередко, пользуясь его предложением, приходили в класс. Перед премьерным исполнением цикла «Мадригалы Козьмы Пруткова» в 2018 году он очень подробно занимался со мной и тенором, Леонтием Сальенским. Исполнением остался чрезвычайно доволен, сказав: «Вы выполнили каждое мое замечание!».

Летом 2019 года Сергей Михайлович написал вокальный цикл, оказавшийся последним: «Русские элегии Анны Ахматовой» и попросил

Ларису Поминову и меня представить его публике. Исполнение было намечено на 21 февраля 2020 года. В конце декабря я принёс ему домой только что вышедшие в издательстве «Композитор» ноты. Он уже в основном лежал в своём кабинете, двигаться, а тем более, вставать было трудно. «Пожалуйста, поиграйте мне» – попросил он. С трепетом прикоснулся я к его роялю – на этом уроке нельзя было взять неверную ноту в его прозрачной и соразмерной до мельчайших подробностей, фортепианной фактуре. Он сам тихонько стал напевать вокальную партию под мой аккомпанемент. Так мы прошли с ним весь цикл. «Я, скорее всего, не смогу быть на премьере, но, уверен, что у вас будет все в порядке» – сказал он тогда.

Буквально до последнего дня он руководил работами своих студентов-композиторов. Навещая его в больнице мы обсуждали дальнейшие творческие планы, и, конечно же, приносили ему новую музыку. Это интересовало его больше всего. «Вы принесли что-то новое?». На этот вопрос, понятно, нельзя было ответить отрицательно. «Надо бы посмотреть». Он брал тетрадку и подробно, такт за тактом просматривал сочинение целиком, спрашивал, комментировал, как всегда, схватывая самую суть.

Конечно, он многое передавал своим ученикам в отношении мастерства. За его замечаниями, порой краткими, но всегда удивительно меткими, стоял опыт крупнейшего композитора современности. Но, возможно, ещё больше он повлиял на нас своей личностью, примером своей жизни, рыцарским романтически-благородным отношением к своим учителям, ученикам, исполнителям, коллегам, к своей семье. «Я начинаю каждый свой день с молитвы за учителей» – признался Сергей Михайлович в одном из интервью. Теперь он оставил этот обычай нам.

Кандидат искусствоведения,

С.В. Заборин